Дочь:
— У англичанки, которую он сюда притащил, вечно недовольная рожа.
Писательница Сара Мортон непривлекательна не потому что некрасива. Напротив, она еще красива. Непривлекательна потому, что немолода. И высохла изнутри, в ней нет движения, энергии, все отдает старческим, презрелым. Вызывает отвращение самим своим присутствием. Возможно, потому что она старуха, но претендует на то, что «еще ничего».
Интересно, как схожи слова «презрение» и «презрелость». И да, Сара Мортон очень презрительна, очень. Не думает, что с ней что-то не так, она считает: что-то не так со всеми окружающими. С нетерпением ждала появления дочери издателя, наконец-то что-то живое и свежее, в отличие от этого засохшего финика.
Шарлотта Рэмплинг даже в молодости вызывала отталкивающее впечатление, отвращение. Возможно, из-за разреза глаз. Или общей направленности ее личности.
А как она жадно присасывается к молодой жизни, хочет высосать ее всю. Буквально копается в чужом белье.
Да и все вокруг, кто окружает молодую девушку Жюли, хотят присосаться к ее молодости и красоте, они как назойливые вампиры. Причем та им рада, щедро раздавая дары своего внимания, будто время юности принадлежит ей навечно, будто изобилие ее никогда не кончится. Щедра в бесконечном настоящем дне.
С другой стороны, женщина пишущая детективы и должна быть такой скованной, суперконтролирующей, прямой как палка. До всего Саре есть дело, все ее пугает, в любой мелочи она находит повод для тревоги.
Сара по привычке конкурирует с другой женщиной, молодой и привлекательной, в отличие от. Наконец Мортон понимает, что Жюли ей в дочери годится. И в бездетной писательнице просыпается материнский инстинкт.
Comments are closed, but trackbacks and pingbacks are open.